Умирали от голода, согревая собой селекционное зерно
Нынешнее ценовое безумие с картофелем в 250 (!) рублей за килограммовую авоську вызывает у сограждан не вопросы, но уже — немой ужас: и это — в России???
Необъяснимо это ещё и потому, что именно Россия стала страной, в которой во время страшной блокады Ленинграда истощённые учёные-питерцы смогли ценой своих жизней до единого зёрнышка и клубня сохранить уникальный посевной фонд редчайших растительных культур: от уникальных зерновых до редких плодов. Включая, кстати, и картофель.
Жизнь за идею
Родоначальником сначала идеи, а затем и самой коллекции в четверть миллиона экземпляров всевозможных растительных культур был великий советский генетик Николай Вавилов. Власти к затее учёного поначалу отнеслись снисходительно, даже всяко обласкали его: он стал академиком, президентом ВАСХНИЛ и членом Коллегии Наркомата земледелия СССР.
Учёный-патриот Вавилов был фанатично увлечён идеей создания в СССР самого крупного генного фонда семян, собранных из многообразия образцов по всей планете. Академик лично объездил много стран, встречаясь и с местными учёными, и с селекционерами-любителями, и с простыми крестьянами. В результате ему действительно удалось собрать уникальную коллекцию образцов семян общим весом в несколько тонн, которую учёный разместил в хранилищах специально созданного в Ленинграде Всесоюзного института растениеводства (ВИР).
Никто тогда и предположить не мог, что очень скоро город на Неве окажется в беспощадных тисках убийственной блокады, где каждое найденное зёрнышко по собственной значимости будет кратно превосходить даже чистейшей воды бриллианты, а сама коллекция, как и люди её собиравшие, окажется под угрозой исчезновения от голода.
Пока кольцо блокады ещё только сжималось, сотрудникам ВИРа удалось организовать вывоз на Урал из города более 150 тысяч образцов редких семян. Однако вскоре часть коллекции пришлось вернуть обратно: железная дорога была разбита немецкой авиацией и артиллерией, и груз снова разместили в хранилищах ВИРа. Тем временем кольцо блокады замкнулось окончательно, и город Ленина погрузился в чудовищную 872-дневную борьбу со смертью. Голодной — в первую очередь!
Самому Николаю Вавилову власть ужасы ленинградской блокады «заменила» не меньшими ужасами саратовской тюрьмы, куда он по традиционно ложному доносу был брошен ещё в 1940 году. Особенно активную роль в трагичной судьбе Николая Ивановича сыграл любимец Сталина — лжеучёный Трофим Лысенко, который как селекционист был ничтожен, но в качестве провокатора состоялся на все «сто». (Впрочем, в окружении вождя в те годы других «соратников» не было по определению.)
Три года допросов, пыток в кандалах и требований признания в том, что Вавилов, конечно, никогда не совершал, закончились его страшной смертью в тюремном карцере от голодной дистрофии в 1943 году. Особенно ужасно в этой трагедии было то, что от голодной смерти умер человек, мечтавший накормить весь мир и знавший, как это сделать.
Мрак, холод, крысы…
Оставшиеся в блокадном городе сотрудники ВИРа оказались «один на один» не только с регулярными обстрелами и бомбежками, крохотными хлебными пайками и хроническим голодом, но и главной для них проблемой тех дней: как сохранить бесценный селекционный фонд? Это оказалось труднейшей задачей…
Во-первых, блокадный голод помимо голода и крыс принёс и беспощадный мороз 1942 года, превышавший порой отметки в -40°C. Теплолюбивые семена, привезённые экспедициями Вавилова из Африки и Латинской Америки, могли выжить лишь при сохранении определённой плюсовой температуры в их хранилищах. Но… Ленинград был обесточен. Отключено и паровое отопление. О тепле сами люди могли только мечтать. А растения?
Ближайший соратник Вавилова, учёный-селекционер Вадим Лехничевич, принял решение оборудовать помещения ВИРа с семенами самодельными печами-буржуйками. Конечно, пожароопасно, но кто в те дни об этом думал? Город и без того беспрерывно обстреливали немецкие орудия, и пожары стали для горожан, увы, повседневной рутиной. Проблема была в другом: где брать топливо для круглосуточной протопки печей? Сначала в ход пошла вся деревянная мебель ВИРа. Какие-то брикеты и дрова выделяла городская администрация. Чем-то помогали военные. Но этого было мало: температуру необходимо было поддерживать в строго определённых параметрах! Причём, круглосуточно.
Получавшие минимальную суточную норму хлеба в 125 граммов, голодные сотрудники во главе с Лехничевичем прямо во время обстрелов были вынуждены выбираться в городские скверы и парки, чтобы там успеть спилить несколько деревьев, которыми затем и топили печки. В результате почти вся теплолюбивая коллекция была спасена от гибели! А вот люди…
Прямо на рабочем месте от голода скончался Александр Щукин. В руках учёный сжимал запечатанный пакетик… с миндалём из коллекции, которую он готовил к возможной эвакуации из города. Зерно затем спасли, но сам селекционер этого уже не увидел. Как не смогли увидеть результатов своего, без преувеличения, ратного подвига и 28 его коллег — сотрудников ВИРа, тоже скончавшихся от голода и холода подле боксов со съедобным зерном!
Но если бы только холод и мрак грозили селекционному фонду! Крысы, огромные голодные крысы, выбрались из глубоких питерских подвалов на городские улицы тоже в поисках пищи!
Хитрые твари сразу определили, что в закрытых боксах хранится лакомое зерно: они прогрызали кабели, карабкались по стенам и вентиляциям, умудрялись сбрасывать на пол запечатанные стеклянные ёмкости с образцами, которые тут же из разбитых банок растаскивались по норам ожидавшими внизу «собратьями». Крысы абсолютно не боялись голодных учёных, которые как могли пытались отогнать их, более того — стаями сами набрасывались на людей! Впрочем, людям удалось справиться и с этой напастью: отдельные банки стали прочно связывать металлической проволокой между собой, и хвостатые твари уже не могли их сдвинуть с места. Сегодня, в XXI веке, кому-то это видится как фантастика, но ведь всё это было, было, было…
Спасительный картофель
Бесценным картофель стал уже сегодня, взлетев в России спекулятивными стараниями до недосягаемых ценников. Это в блокадном Ленинграде без преувеличения каждый его клубень всё же имел страшную, но свою цену — человеческие жизни! Сегодня всё упирается в цифры…
В Павловске Ленинградской области помимо музеев с их бесценными экспозициями в естественных условиях вызревала ещё одна ценность: там на опытных полях за несколько месяцев до начала войны учёные ВИРа высадили для вызревания более 1000 редких сортов картофеля.
В августе 1941 года немецкие войска уже стояли под Павловском. Работники музеев экстренно вывозили и прятали свои экспозиции, а сотрудники ВИРа — срочно начали выкапывать недозревшие редкие клубни, чтобы успеть перевезти их в хранилища института. Успели! Фашисты, вошедшие в город, так и не смогли сожрать редкие южноамериканские клубни под свой отвратный шнапс. Но какой ценой?
Выкапывали картофель вручную уже под постоянными обстрелами самого Павловска. На воздух взлетали не только дома, снаряды превращали в земляное месиво и те самые опытные поля. Вместе с редкими сортами картофеля. Вместе с людьми, его спасавшими. Многие погибли. Многие были тяжело ранены. Контужены, но… уже за два дня до захвата Павловска основную часть селекции всё же удалось перевезти в хранилища ВИРа.
Уверены, что люди, жертвовавшие своими жизнями ради «каких-то» картофельных клубней (циники, конечно, этот факт предадут варварскому осмеянию в блогах! — «АН»), и представить не могли, как над этим овощем сегодня будут безнаказанно(!) глумиться уже сетевые торговые барыги…
P.S.
И всё-таки погибли!
Сегодня в спасённом от абсолютного уничтожения Петербурге много памятников старины. Один из них — удивительной архитектуры и красоты — собор Воскресения Христова, что находится на набережной канала Грибоедова. В народе его величают «Спасом на Крови», так как собор был возведён в 1881 году на месте смертельного покушения террористов на императора Александра II: вечная память!
В устоявшем городе подобных мест «на крови» очень и очень много, по сути, весь Питер сегодня и есть «город на крови»! Возьмём на себя смелость утверждать, что и нынешний Всероссийский институт растениеводства имени Н. И. Вавилова тоже имеет полное право считаться таковым. Если не официально, то хотя бы — в памяти людской…
Поделиться
Поделиться
