Супруга Копайгородского рассказала, что происходило до его задержания и как она сама оказалась в наручниках
Фото: Unsplash.com
Супруга арестованного экс-мэра Сочи Алексея Копайгородского рассказала о событиях, предшествующих задержанию. Редакция передала вопросы через адвоката Янины Копайгородской Елизавету Меткину.
— Как вы оцениваете произошедшее? Как вы считаете, почему было заведено уголовное дело против вашего мужа? Согласны ли вы с обвинениями? Что вам сказали следователи? В чем конкретно вина вашего супруга, по их версии?
— Я оцениваю это как вопиющий случай! Мы с супругом пошли защищать Родину, надеясь, что наш выбор станет примером мужества и благородства. Однако через два месяца службы на СВО моего супруга вернули с фронта в наручниках, меня же по прошествию трех месяцев службы вызвали к следователю на допрос в качестве свидетеля. На военной машине приехала в Следственный департамент МВД. Как только переступила порог, на моих запястьях защелкнулись наручники.
Алексей Копайгородский – кадровый военный, с 2003 по 2013 гг. проходил службу в рядах ВС РФ. Кандидат педагогических наук. Простой краснодарский парень, который сделал себя сам. За годы управлением Сочи он сумел превратить город в один из лучших мировых курортов. А в Национальном рейтинге мэров Алексей Копайгородский занял второе место, даже потеснив градоначальника Санкт-Петербурга.
Потом стали разгоняться слухи о губернаторских амбициях, которые, возможно, и навредили нашей семье. Мне один чиновник так прямо и заявил: «Лёша слишком сильно хотел быть первым. Слишком быстро бежал». Теперь простой краснодарский парень отдыхает на скамейке запасных в бутырской камере.
— Вас обвинили в особо крупной растрате. Что именно вам предъявили следователи? Какова их версия?
— Следствие заявляет, что мы в целях личного обогащения присвоили семь соток земли, которую я приобрела за рыночную стоимость в семь миллионов рублей при кадастровой в 1,7 млн. При этом я покупала этот участок с единственной целью – присоединить его к своему дому, чтобы официально подарить фонду «Мир детства» для отдыха и реабилитации детишек с прифронтовых территорий. Что и было сделано, но сейчас это имущество Фонда арестовано. Кстати, дом и землю мы торжественно передали Фонду в День семьи, любви и верности с участием уполномоченной по правам детей. Следователи пришли с обыском в «резиденцию мэра», а попали в детский дом. Вот вам и все личное обогащение семьи Копайгородских.
Моя вина, как следует из обвинения, что «Копайгородский А.С. свои действия согласовывал с Копайгородской Я.Н.». Как в годы большого террора, жен отправляли в лагеря как пособниц шпионов вражеских разведок.
— Устраивают ли вас условия ареста? Или вы планируете смягчить их?
— Знаете, когда я прибыла с фронта на допрос, следователь прямо в кабинете сказал, что я могу сбежать на Украину и работать на СБУ. То есть меня – участника СВО в довесок фактически обвинили еще и в предательстве. Стало больно и страшно от бессилия перед этой гнусной клеветой. Я, оставив детей дома, пошла служить Родине, пошла на фронт. А мне: «Ты – предатель!». Душа разрывалась на части, заглушая боль от наручников, сдиравших кожу. Потом долгие часы в автозаке, я потерялась во времени. В голове крутилось только «За что?» и «Господи, помоги!». Я вспоминала детей, их смех, наполнявший наш дом и нашу мирную жизнь. Слезы, отчаянье, туман. Путаные мысли обрывались вопросом, как побороть эту ужасную несправедливость. Затем прокуренная камера на Петровке 38, которая каждую секунду напоминала о том, как легко можно потерять всё: свободу, уважение и даже реальность.
На следующий день повезли в суд, где прокурор Плеханова заявила, что я, уйдя на СВО, бросила своих детей на произвол судьбы. И снова слёзы из глаз.
После того, как мужа отправили в тюрьму, я осталась единственным кормильцем в семье. Я мать пятерых детей, троим из которых нет и трех лет. Как теперь их прокормить и обеспечить должную заботу, находясь в четырех стенах без права на передвижение, я не знаю. Весь мой бизнес парализован. Счета с кредитными средствами банка – арестованы, но по ним я должна выплачивать в месяц огромный процент. Вся надежда на решение апелляционного суда, который может смягчить меру пресечения.
— Расскажите свою версию. Для чего были нужны те земли, которые сейчас арестованы? В целом, что из имущества арестовано следствием? С какими последствиями, помимо ареста, вы столкнулись после произошедшего?
— Мы поженились с Алексеем Сергеевичем, будучи зрелыми людьми, у каждого была своя жизнь. У меня был небольшой гостиничный бизнес, который приобретался и развивался на кредитные средства. Сейчас все мое имущество арестовано. Забрали все, даже икону святого мученика Николая II, который особо почитался в нашей семье. Арестовали имущество родителей Алексея Сергеевича и тех, кто не имеет никого отношение к делу. Арестовали даже кредитные счета. Нас хотят уничтожить, остальных запугать и заставить оклеветать нас.
— Также была информация, что ваш супруг якобы «крышевал» практически весь город и разные сферы бизнеса? Могло ли такое быть, по вашему мнению? При каких обстоятельствах?
— Когда задержали моего мужа, в анонимных телеграм-каналах пошли вбросы про связи с криминалитетом, про некую «кладбищенскую мафию», про крышевание и т. д. При этом никакой конкретики, только уже подзабытый лексикон из 90-х. Сложно комментировать этот бред. Писали даже, что я – ведьма. Не жалея денег, кто-то решил подлить масло в огонь, очерняя нашу семью.
— Говорили ли вам, что эти обвинения не окончательные? Как вы считаете, что ещё может предъявить следствие?
— Всем очевидно, что дело заказное, и чтобы как-то успокоить общественное мнение, каждый раз следствие закидывает: «Не стоит возмущаться, это еще не всё».
— Сообщалось, что вы планируете отправиться в зону СВО вместе с супругом. Так ли это? Почему вы решились на такой шаг? Продумывали ли вы, на какое направление отправиться?
— На СВО мы с мужем отправились в начале лета этого года. Алексей Сергеевич – кадровый военный, и отсиживаться в тылу он не захотел, встав на должность заместителя начальника штаба бригады боевого управления «Князь Владимир». Был представлен к государственной награде за эвакуацию раненых. Я последовала за супругом на фронт, заключив контракт. Помимо своих непосредственных задач, с разрешения командования, я занималась организацией гуманитарной помощи, поддержкой многодетных семей.
— Если следствие не разрешит заключить контракт для участия в военных действиях, то, что планируете делать?
— Нельзя сдаваться. Будем бороться до конца. За нашу общую судьбу и судьбу наших детей.
Поделиться
Поделиться
