Антиболонский процесс в действии
Фото АГН «Москва» / С. Киселев
С сентября 2025 г. в России упразднят бакалавриат и магистратуру, и никто не удивился бы, если бы и школьный ЕГЭ тоже отменили. Всё-таки единый экзамен воспринимается в стране как внебрачное дитя Болонской системы, из которой Россия сейчас с треском выходит. Но ничего подобного не произошло, хотя средняя школа меняется, даже сохранив ЕГЭ. Другое дело, что меняется она не как ей хочется и не по чьему-либо мудрому плану, а в соответствии с обстоятельствами. И эти перемены не слишком нравятся миллионам родителей, которые всё чаще «голосуют ногами»: переводят своих отпрысков на домашнее обучение и стараются развивать их за пределами школ.
Линейка остаётся прежней
Многие до сих пор не привыкли, что Министерство образования и Министерство просвещения – это уже несколько лет как не одно и то же. Первое задаёт правила игры для вузов, второе – для школ. И в самом названии Минпросвета содержится намёк на стиль его «тёзки» царских времён, определявшего, в каком углу класса должен висеть портрет государя-императора и сколько часов Закона Божьего в неделю предстоит вынести школярам.
С 1 сентября 2025 г. по всей стране вводится единый график занятий, установленный Министерством просвещения, с определённым перечнем тем и количеством часов для каждого предмета (раньше многое отдавалось на усмотрение руководства школ и властей регионов). В рамках предмета «Технология» появятся новые обязательные и вариативные модули, такие как «Робототехника», «3D-моделирование, прототипирование, макетирование», «Производство и технологии». В некоторых школах обещают возродить оценки за поведение и ввести драконовские правила использования мобильных телефонов на уроках.
Но больше всего полемики вокруг изменений по предметам. Обществознание будет исключено из программы 6-го и 7‑го классов и начнёт изучаться только с 9-го класса. Зато в 8-м и 9-м классах увеличатся часы на изучение истории России и всеобщей истории. Министерские эксперты пришли к выводу, что современный школьный курс обществознания, который они же одобряли каждый год, носит абстрактный характер. Поэтому предложено сделать ЕГЭ по истории обязательным экзаменом для всех абитуриентов социально-экономических и гуманитарных направлений. Хотя тут может выйти нестыковка между Минпросветом и Минобром. Первое может только сделать историю обязательной для всех выпускников ЕГЭ. А уже второе будет решать, что спрашивать с молодёжи при приёме в вузы. Сегодня обществознание безальтернативно требуется для поступления на 11 вузовских специальностей, включая юриспруденцию, социологию, философию, рекламу и связи с общественностью.
Кроме того, обществознание давно является самым популярным ЕГЭ по выбору: в 2025 г. на него записалось более 300 тыс. школьников – втрое больше, чем на историю. Из-за этой популярности на предмете специализируются тысячи репетиторов, которые не будут в восторге. С другой стороны, многие учителя инициативу приветствуют: дескать, обществознание и вправду искусственно раздули, начинив неподъёмными конструкциями и определениями. Ученик, конечно, может всё это зазубрить, но вряд ли сможет применять к опыту конкретных стран и эпох. Социально-экономические явления ему удобнее постигать через курс истории: например, какие институты, сложившиеся в Англии после Славной революции 1688 г., обеспечили успех промышленного переворота?
Но тут всё зависит от того, кто и как будет это преподавать. Что конкретно запишут в новых учебниках истории специалисты Минпросвета и как порекомендуют раскрывать этот материал школьным предметникам? Каков уровень этих педагогов? Знают ли они об истории Нового времени хоть что-то за пределами школьных пособий? Даже без поправки на уровень педагогов понятно, что школьный курс вряд ли удовлетворит стремящегося к реальным знаниям отрока. Британскую революцию 1688 г. с советских времен стыдливо называют не «славной», а «буржуазной»: что, дескать, «у них там» может быть хорошего. Эта маркировка не изменилась даже после падения СССР, когда школа стала ареной для самой смелых экспериментов. А нынешние политические разногласия между Россией и Великобританией и вовсе возбудили ура-патриотические настроения на всех уровнях системы: дескать, давайте им отомстим и вовсе исключим их историю из нашей школьной программы. Хотя понять суть, например, петровских преобразований абсолютно нереально без разбора происходящего в те годы в странах Европы, которые русский царь впервые в истории поехал смотреть собственными глазами.
Другими словами, дать школьникам фундаментальные знания о том, как институты влияют на развитие той или иной страны, безусловно, можно в рамках курса истории. Но до сих пор этого толком не удавалось сделать ни в советские, ни в постсоветские времена. Всякий раз родная история представала чередой выдающихся правителей и освободительных войн, в которых наш великий народ ковал своё величие. И нет оснований полагать, что нынешним деятелям Минпросвета удастся что-то изменить сегодня. Или что они хотя бы всерьёз настроены это сделать. Более того, в министерстве достаточно хорошо понимают уровень собственной системы. И поэтому не рискнули отказаться от ЕГЭ, хотя отношение к нему, согласно исследованию ФОМ, преимущественно негативное: почти две трети россиян «против».
Впрочем, ЕГЭ – штука достаточно честная и знающему школьнику из провинции позволяет собрать достойный урожай баллов и поступить в приличный вуз. А обилие тем и вопросов, поднимаемых в тесте, нивелирует фактор «удачного билета» в пользу разносторонних знаний. Старый добрый устный ответ ученика преподавателю, который «на глазок» поставит ему судьбоносную оценку, на практике может породить невиданный хаос. Вероятно, где-то не слишком благополучная учительница будет «валить» неприятного ей жизнерадостного умника, зато из горных республик в Москву поедут тысячи круглых отличников. А коррупция в школе поразит воображение, ибо опасно искушать небогатых педагогов. Поэтому лучше не будить лихо и оставить всё как есть.
Россия вне конкуренции
Впрочем, образование не успевает за реальностью не только в России. Как рассказывали «АН», это общемировая проблема: почти две трети детей не могут получить в школе базовые интеллектуальные навыки. И напрасно обыватель часто обвиняет во всём Болонский процесс и экзаменационные тесты, которые заменили детям книги и «нормальное» собеседование с преподавателем. Так или иначе проблема присутствует во всех странах мира, система среднего образования которых устроена по-разному.
В ноябре 2022 г. сотрудники немецкого Института экономических исследований (это подразделение Мюнхенского университета) Сара Густ и Люджер Вессманн представили результаты исследования, где попытались оценить масштаб экономических потерь из-за низкого качества массового образования. Получилось, что «в среднем по больнице» 62% обучающихся не получают в школе элементарных навыков, хотя в европейских странах за партами учатся всё дольше – 12–13 лет. Мировая экономика теряет на этом более 11% ВВП, и до конца века это обойдётся нам в 700 трлн долларов.
Учёные собрали результаты по «первому уровню» тестов PISA и PISA-D (чтение, письмо, понимание текста, инструкций, минимальные критерии дальнейшей обучаемости) по школьникам из 159 стран, охватывающих 98% мирового населения. В 101 стране «универсальные базовые навыки» (УБН) не получили более половины детей, в 36 странах – более 90%. Россия ещё относительно благополучна и находится на уровне США: УБН не осваивают по 24% школяров.
Конечно, нельзя сказать, что трое из пяти школьников просиживают штаны за партой напрасно. Это означает лишь, что их нужно потом доучивать. Или они самостоятельно будут проходить горнило обучения по ходу профессиональной деятельности. Все к этому настолько привыкли, что даже не задают себе страшного вопроса: а чем таким важным кормят недоросля в школе, если он через 11–12 лет ежедневного обучения не в состоянии ставить цели, подбирать инструменты, поддерживать самодисциплину, формировать кругозор, искать информацию? Может быть, его «грузят» не той информацией? Или не так её подают? Или просто сведений слишком много, чтобы поместить их в маленький человеческий мозг, который ещё и склонен выталкивать всё ненужное обратно?
Распространённый ответ такой: никто не виноват. Просто мир трансформируется с такой скоростью, что никакие образовательные стандарты за ним не успеют. К тому же современный подросток привыкает, что не нужно зубрить то, что можно загуглить. Его родителей в детстве пугали, что двоечника на нормальную работу не возьмут и он станет дворником. Но нынче престижно не столько выслужиться, сколько заработать деньги и не иметь никого над собой. Раньше разбогатеть мало кому удавалось вне иерархии, а сегодня молодёжь молится на креативных стартаперов, у которых, поди, и трудовой книжки отродясь не было. Креатив – ключевое слово нашей эпохи. А как помогут создавать инновации латынь, законы Кеплера и романы Диккенса?
Всё это, конечно, не означает, что системное образование утратило свои перспективы. Но «корка аттестата» никогда не значила так мало, как сегодня. Передовые компании скорее возьмут на работу троечника, за полгода проехавшего с рюкзаком Латинскую Америку, чем трижды краснодипломника, не знающего, как завязать разговор с девушкой в баре. И современная педагогика растерялась: никто, похоже, не понимает, какой должна быть пропорция между формированием практических навыков и теоретическими дисциплинами, формирующими кругозор.
Россия в этом смысле не только одна из самых консервативных стран. При этом у нас в 2–3 раза больше образованных людей, чем в некоторых странах Евросоюза: почти две трети взрослых граждан имеют диплом вуза или колледжа, а менее 11 классов окончили всего 5%. Зато в России практически нет конкуренции в начальном и среднем образовании – кругом царят государственные учреждения, где процесс забюрократизирован настолько, что сотрудникам, грубо говоря, не до детей.
В большинстве развитых стран дети идут в первый класс в 5–6 лет и остаются в начальной школе ещё 6 лет. Россияне начинают с 7 лет и учатся всего 4 года. Наш школьный курс длиной в 11 лет – это тоже минимум: в Европе учатся дольше. Да и нагрузка у нас, несмотря на родительские стоны, ниже среднеевропейской: в начальной школе, например, 600 часов в год против 800 часов. Европейский школьник имеет роскошь дольше привыкать к урокам: в первый год это сплошь игры. У нас же всё делается с очень серьёзной миной, а нехватку времени на уроки компенсируют гигантским объёмом домашних заданий. К тому же в России гораздо дольше длятся праздники и каникулы.
По официальной статистике, в сфере образования у нас числится около 6 млн занятых. При этом в 53 тыс. школ насчитывалось 1, 3 млн учителей, а в вузах – 340 тыс. преподавателей. Допустим, что с преподавателями колледжей и техникумов непосредственно передают знания молодёжи 2 млн человек. Получается, что остальные 4 млн – это контролёры, методисты, чиновники всевозможных роно и комитетов по образованию, которые есть на федеральном, областном, городском, районном и муниципальном уровнях. При этом в развитых странах на одного учителя приходится от 12 до 15 школьников, а в наших городах уже не редкость классы по 40 человек.
Мало того, что наши школьники учатся значительно меньше европейских сверстников, так ещё и желание властей оградить их от чуждых ценностей порой бьёт через край. «Семьеведение» преподаёт приглашённый семинарист, называющий презервативы грехом. А английский язык – бабушка, никогда не бывавшая в Великобритании. Верный признак – если ребёнок бегло говорит по-английски, то он почти наверняка добился этого путём занятий за пределами школы.
Конечно, в патриотизме или приоритете семьи ничего плохого нет. Но когда исполнитель напуган возможными проблемами с начальством, он доведёт до абсурда самые позитивные идеи. Мемом стала директриса школы в Крыму, остановившая «несогласованный» футбольный матч. На фоне противостояния с Западом учитель боится с уважением отозваться о промышленной революции XVIII века или воспеть протестантскую этику. Часто из роно идут «сигналы», рекомендующие преподавать либо божественную теорию происхождения человека в пику теории эволюции, либо обе теории на равных основаниях. Учителя в замешательстве, поскольку методички учат их излагать в таком духе: «Есть мнение, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца, а есть мнение, что она плоская и стоит на трёх слонах. Выбирайте, дети, какое мнение вам ближе».
Да и сам учебный процесс превратился в чемпионат между школами. Чем выше балл ЕГЭ, тем вероятнее директору разрешат набрать в следующем году два-три 10-х класса вместо одного. А это означает увеличение подушевого финансирования. И шанс для директора уйти «выше» – то есть в комитет. Ради этого он будет требовать балл ЕГЭ от своих предметников: манипулировать премиями, угрожать увольнением. А те будут гонять детей по тестам вместо системного изложения материала. И тут снова не до подготовки ребят к реальностям взрослой жизни.
Кто хочет к доске?
С другой стороны, а где у нас система устроена совершенно? Однако бюрократия в большом спорте особо не мешала россиянам завоёвывать медали, а в армии – побеждать на поле боя. Всегда есть надежда, что и в школах собрались умные, чуткие и изобретательные люди, которые внешне подстроятся под систему, и она не помешает им обучать детей по уму. Однако на самом деле в школах невиданный дефицит толковых учителей. И бегут они не от безденежья, а от навязанных им правил игры.
Два года назад Центр экономики непрерывного образования РАНХиГС оценил кадровый дефицит в сфере школьного образования в 250 тыс. человек. А омбудсмен в сфере образования Амет Володарский заявил, что и эта суровая оценка сильно занижена. Ведь система совмещений и замещений в школе непобедима: биолог может с языком на плече тянуть заодно физику и химию, а в отчётах это будут три разных человека. По идее, в такой ситуации, если денег на зарплату учителям нет, можно привлечь их творческой свободой. Но в реальности всё наоборот.
В больших городах заработок учителя за счёт доплат и премий может доходить до 100 тыс. рублей. Но даже при этом в школы идут наниматься 10–15% дипломированных педагогов. Людей отвращает удушливая атмосфера. Объёмы отчётности часто находятся за пределами здравого смысла. Учителей заставляют участвовать во всевозможных митингах, агитационных мероприятиях, сидеть во всевозможных комиссиях. Им могут предписать такую трактовку их предмета, что стыдно выходить с ней к детям. При этом педагога могут уволить за фото в купальнике в социальных сетях.
И это в благополучных городах. А в сельской местности и зарплаты поменьше, и сама школа еле жива. Как вынуждено было признать в 2021 г. тогдашнее Министерство образования и науки, в 7 тыс. российских школ нет канализации, в 6, 5 тыс. – водопровода, в 5, 1 тыс. – центрального отопления. Более половины школ России – сельские, в них обучается 28% общего числа детей. Часто это означает, что ещё и доставить ребёнка в такой храм знаний за 10 км проблематично.
Честные уроки
И всё-таки в школьном образовании происходит тихая революция. Она связана вовсе не с появлением в классах планшетов и интерактивных досок. И тем более не с внедрением новых образовательных стандартов или очередным «детским» нацпроектом. Раньше вся школьная система стояла на уверенности родителей, что в классах не только оказывают образовательную услугу. Не менее важно, чтобы ребёнок учился устанавливать контакты и жить в коллективе: без этого, мол, физика с литературой не помогут ему в жизни. Сегодня родителей, которые так думают, становится всё меньше. А в ближайшем будущем взрослых, считающих посещение ребёнком школы ненужным (а то и вредным), может оказаться большинство.
«АН» уже рассказывали, как число анскулеров (детей, обучающихся вне школы и только сдающих в ней экзамены) зримо выросло на фоне пандемии коронавируса. А ведь, по данным исследования ФОМ, 15% россиян ещё в 2015 г. положительно относилось к идее обучать детей дома. Прошлогоднее исследование психологической платформы Alter и онлайн-школы Skyeng показывает, что перешли на формат семейного образования или хотя бы задумываются об этом уже 30% опрошенных родителей.
В сборнике «Образование в цифрах», подготовленном ВШЭ в партнёрстве с Минобрнауки, Минпросвещения и Росстатом, говорится, что в 2023–2024 учебном году 3, 2 млн школьников в России учились на дистанте. А в ковидном 2021–2022 учебном году опасались ходить в школу лишь 2, 9 млн ребят. Вероятно, эта практика настолько понравилась и перестала казаться страшной, а сарафанное радио сделало для дистанционного обучения даже больше, чем пандемия!
Аж 94% респондентов заявляют, что им нравится такой подход, несмотря на объективные сложности. В частности, от 43 до 51% опрошенных волнуются о дополнительных затратах и проблемах с самоорганизацией ребёнка. Но плюсов всё равно значительно больше. Нет привязки к школьному графику, можно обучаться хоть на даче, хоть на море. Можно фокусироваться на интересных ребёнку предметах, не тратить время на переезды, забыть про школьный буллинг и реже соприкасаться с бюрократическим маразмом. То, чем в школе занимаются сотни часов, умирая от скуки, можно освоить в разы быстрее и при этом получить интеллектуальное удовольствие.
Технически никакой проблемы нет: пишется заявление о переводе ребёнка на семейное обучение, из школы забираются документы. Не нужно путать эту форму с обучением домашним, которое назначается ребёнку, например, по медицинским показаниям. В этом случае к нему на дом ходят педагоги, которые «ведут» его параллельно обычному классу. Семейное образование означает, что контроль за образованием полностью лежит на родителях и ребёнке. Будут его обучать родители, бабушки или репетиторы – не принципиально. По итогам учебного года он должен сдать тесты по всем предметам.
Звучит страшно и непредсказуемо? Но для кого-то и выезд за границу в отпуск – событие планетарного масштаба. Но стоит распробовать плюсы – и человеку без таких поездок жизнь не мила. Похожая ситуация у анскулеров: долгое время не хочется быть белой вороной. Но когда вокруг таких ворон становится всё больше, чувствуешь себя дураком, что не перекрасился раньше.
Ребёнок может просыпаться, когда ему удобно, а не в семь утра, чтобы и в дождь, и в зной тащить портфель и сменку в неприветливое казённое здание. Ему часто удобнее изучать географию две недели беспрерывно, чем по одному часу раз в неделю. И вообще сосредотачиваться на изучении одного-двух предметов, а не прыгать со сладкого на солёное: первым уроком число Авогадро, вторым – поэзия Пушкина, а третьим – тригонометрия. Чаще всего школьник отстаёт от программы, когда он чего-то не понял на уроке, а учитель уже взял темп и не собирается ради него возвращаться назад. В итоге ребёнок считает за окном ворон и приходит домой с ощущением провала. Зато на домашнем обучении он продвигается по программе, лишь когда во всём разберётся. Гранит науки слишком труден? Тогда можно покататься на велосипеде, пообедать и на свежую голову зайти на новый вираж.
В 60% российских семей один ребёнок. Поскольку график работы взрослых стал гибче, а проблема пропитания для большинства из них не стоит, появилось больше свободного времени на детей. Было время, народ искренне считал школу и кружки при ней окончательным решением проблемы развития ребёнка. Когда в 1967 г. в СССР ввели второй выходной, возник коллективный запрос на работу детских садов в субботу, а школы в шестидневном графике. Потому что – куда девать детей в лишний выходной, пусть лучше знаний набираются. Но когда школа становится не решением, а проблемой, гражданам приходится, наоборот, отвоёвывать у неё время для занятий по индивидуальным планам.
Система пока не особенно и сопротивляется: даже Минпросвет признаёт в государственных школах дефицит 900 тыс. мест (известны оценки и в несколько миллионов). Но параллельно система хочет влиять на всех и каждого – и это её свойство обязательно проявится. Причины отказа от Болонской системы назывались открыто с самых высоких трибун: если наши дипломы не станут признаваться за границей, то меньше шансов на возобновление утечки мозгов, обладатели которых будут вынуждены искать себя на родине. Почему-то не принимается во внимание, что у будущих гениев родители тоже не дураки. И возможно, уже сейчас принимают относительно их будущего рациональные решения.
Поделиться
Поделиться
